номинация: проза
Может быть, само по себе это было незначительным событием....
читать?ЮЛИАН
Время текло неспешно, тиканье настенных часов в комнате было еле слышно. И оттого удары собственного сердца казались Юлиану особенно громкими.
Сегодня был необычный и торжественный день – день церемонии создания тринадцатого флота. Первое торжество после поражения в битве при Астарте и особенное событие для контр-адмирала Яна, его команды, да и для всех военных, наверное. Юлиан не был ни военным, ни частью команды Яна Вэньли, однако почему-то был взволнован больше, чем другие. И уж точно больше, чем сам контр-адмирал.
Юлиан в последний раз провел салфеткой по комоду, бросил взгляд на часы и решительно открыл дверь в спальню своего наставника. Даже наглость кота, который первым протиснулся в дверной проем, вызвала в Юлиане меньше возмущения, чем бесформенная груда одеял и сонное ворчание Яна Вэньли.
Голос заглушали одеяла и требовательный мяв кота, но Юлиан разобрал слова наставника о том, что прерывание сна будет считаться преступлением. «Если меня когда-нибудь изберут в Верховный Совет…» Но вы пока не в Совете, контр-адмирал.
- Вы опоздаете на церемонию создания тринадцатого флота.
Все-таки иногда слова имеют особую власть над людьми. Например, когда заставляют человека собраться за пятнадцать минут и вылететь из дома.
Юлиан покачал головой и усмехнулся вслед Яну Вэньли, который поспешно забирался в машину.
- Что бы он без нас делал, да?
Кот в ответ помахал хвостом и мяукнул.
А и правда – что? День, когда Юлиан впервые позвонил в дверь тогда еще капитана Яна, мальчик запомнил на всю жизнь. Он волновался, как его примет прославленный военный, и гадал, будет ли герой Эль-Фасиля когда-нибудь гордиться своим воспитанником. Но оказалось, что принимать нужно самого Яна Вэньли – с его вечным хаосом в комнате, ворчанием и рассуждениями об истории человечества. Юлиан ничего не мог поделать с беспорядком в мыслях своего опекуна, зато он мог привести в порядок дом, в котором они жили. И со временем мальчик стал замечать, что в чистой комнате Ян Вэньли рассуждает более понятно и последовательно, чем в окружении разбросанных вещей. Из этого наблюдения Юлиан сделал свой первый важный вывод: он необходим своему наставнику хотя бы потому, что порядок в доме способствует очищению мыслей, а ясность мыслей необходима, чтобы вовремя разгадать замыслы врага.
Юлиан включил телевизор. Церемония в центре стратегического планирования только началась. Обычные слова Трунихта сопровождались обычным слащавым выражением лица. Юлиан поморщился и хотел отвернуться, но Трунихт по ту сторону экрана торжественно произнес имя Яна Вэньли. Контр-адмирал вышел к трибуне, неловко и чуть зажато. А все же ему идет белый цвет, отметил Юлиан. Вот только совсем не идет играть на публику. «Что он говорит?» – чуть было не вырвалось у мальчика, когда Ян Вэньли замялся перед микрофоном. Но фраза «Пить хороший чай могут только живые» заставила Юлиана в восторге вскинуть голову. Какой же контр-адмирал молодец! И не понимает ведь, что эта короткая фраза, пришедшая ему на ум спонтанно, затмила все напыщенные слова Трунихта. Случайно, не прилагая никаких усилий, приковать к себе взгляды и поневоле стать тем, о ком еще долго будут говорить. Как это похоже на Яна Вэньли!
Как там сказал Трунихт? В тринадцатом флоте собрались и ветераны, и подающая надежды молодежь? Юлиан улыбнулся. Он видел реакцию зала на слова Яна Вэньли и уже знал, что все ветераны и все новобранцы тринадцатого флота теперь принадлежат своему командующему так, как не могли принадлежать никому другому.
Юлиан выключил телевизор и только тогда заметил, что задерживал дыхание.
А следующим вечером мальчик стоял на огромной площади перед космопортом, провожая взглядом флот Яна Вэньли. Удивительно, но само небо вдруг стало как будто меньше и мельче по сравнению с гордо летящими по нему кораблями, такими прекрасными в закатных лучах. Многие ли вернутся с этого задания? «Пить хороший чай могут только живые», – снова зазвучал в ушах Юлиана спокойный голос наставника. Все правильно. Нужно сражаться, чтобы выжить, и нужно верить в людей, если хочешь, чтобы они верили в тебя.
После отбытия флота Яна Вэньли торопиться было некуда, и Юлиан зашел в кафе, находящееся в здании космопорта. Кафе было очень светлым, с огромными окнами, выходящими на взлетные полосы. Отсюда был слышен долгий шум прибывающих и взлетающих кораблей. И еще здесь всегда сидел кто-
нибудь из военных. Сейчас вот компания младших офицеров расположилась за дальним столиком в углу. Юлиан скользнул взглядом по их новым форменным курткам, приметил у одного из них знак отличия (молодой офицер отличился в большом сражении, не иначе). Но лучше всего было мечтать, глядя на взлетающие корабли, поэтому Юлиан выбрал столик возле окна.
Чай приятно согревал горло, а мысли с такой легкостью выстраивались в голове мальчика и так красиво соединялись с мечтами, что он невольно улыбнулся им и откинулся на спинку стула.
- Я хочу стать военным, – услышал Юлиан свои собственные мысли, но озвученные другим голосом – детским и звонким. Поперхнувшись, Юлиан повернул голову к соседнему столику, за которым сидели женщина и мальчик лет десяти. У мальчика были светлые, пшеничного цвета волосы и карие глаза. Женщина – по-видимому, его мать – мягко улыбалась ему, и только глаза, точь-в-точь такие же, как у ее сына, смотрели грустно и серьезно.
- Не спеши, Адам. Война – нехорошее дело. Она никогда не приносит пользы, только вредит мирным людям.
- Но мы ведь боремся за нашу Землю. Я хочу стать военным, чтобы защищать ее.
- Защита и борьба бывают разными, мой хороший. Иногда убеждениями можно достичь большего, чем насилием. Мы избрали мирные методы. В этом наша сила, и благодаря этому мы победим.
Юлиан только сейчас обратил внимание на белую ленту, перекинутую через шею женщины. «Земля – моя мать. Землю в мои руки». Последователи Культа Земли. Терраисты.
- Простите...
Юлиан сам от себя не ожидал этого порыва начать разговор. На миг он испугался собственного любопытства, но женщина уже повернулась к нему. Не отступать же теперь.
- Вы… вы сказали, что вернете Землю. Почему это так важно для вас?
- Земля – наша мать, юноша, – Юлиан услышал усталость в голосе женщины. Наверняка ей часто задавали этот вопрос. – Люди уходят от своих матерей, женятся, выходят замуж, обретают новую семью, но все же возвращаются к матери за помощью и советом. Большинство людей забыло о прошлом, мы же хотим его вспомнить. Большинство живет настоящим, но у людей, которые не знают своего прошлого, нет и будущего.
Юлиан как наяву увидел перед собой своего опекуна, произносящего ту же самую фразу.
- Неправда. Очень многие помнят историю человечества с давних времен.
Собеседница принужденно рассмеялась.
- Насколько давних? С появления первого живого существа или с начала первой войны? Война – это все, чем сейчас живут люди. Даже у тех, кто пытается жить мирно, война отняла брата или отца. Или мужа…
Повисло неловкое молчание, но потом женщина, вздохнув, продолжила:
- Люди устали сражаться, понимаете? И устали ждать, когда наступит мирное время.
«В истории человечества есть периоды войны и периоды мира, которые сменяют друг друга. Вечного мира не было никогда», – вспомнились Юлиану слова Яна Вэньли.
- Как же вы сможете убедить правительство отказаться от войны?
- Наши последователи действуют не только в Альянсе, но и в Империи. Настанет день, когда обеим сторонам будет выгоднее заключить мир, чем продолжать сражаться. Мы поможем им осознать это. А сейчас извините, юноша, нам пора.
- А… да, разумеется.
Юлиан задумчиво проводил взглядом женщину с ребенком. Мальчик пару раз обернулся к нему со смесью недоверия и любопытства во взгляде. Ты другой, говорили глаза ребенка. Ты не наш и никогда не будешь нашим.
И, тем не менее… Так ли неправы последователи Культа, избравшие путь мирной борьбы за свою прародину? Что плохого в том, чтобы ускорить наступление мирного времени? Надо будет рассказать контр-адмиралу Яну об этом случайном разговоре. Наверняка у него будут свои мысли на этот счет. Ведь Ян Вэньли может найти ответы на любые вопросы.